– Потому что считает меня виновным?

Николас поерзал на стуле.

– С твоим делом он ходил к Веллингтону и попросил его отложить трибунал до тех пор, пока ты не залечишь раны и не соберешь доказательства в свою пользу. Он пытается оставаться беспристрастным, но как твой командир будет осуществлять надзор за трибуналом. Ему не хочется, чтобы пошли слухи, что он тебе помогает.

– На тот случай, если я действительно трус, вор и лжец. – Стивен вперил взгляд в темноту. – И как я смогу что-то доказать в таком состоянии?

– Поедем в Темберлей-Касл, – настаивал Николас.

– Как бы я ни любил это поместье, как бы мне ни нравилось гулять по парку, наслаждаться произведениями искусства, однако…

– Я хочу помочь тебе собрать доказательства, поэтому будет лучше, если мы будем жить вместе, разве не так? Тебе нужно время, чтобы вылечиться, а в Темберлей-Касл спокойная обстановка. Никаких тебе сплетен и слухов.

Надежда шевельнулась в груди Стивена, как неутомимая мышка, которая вдруг вылезла на свет после многих дней пребывания в темноте и страхе.

– Ты хочешь помочь мне?

– Я же офицер разведки, шпион. И весьма толковый. Всегда нахожу то, что ищу. Я не хвастаюсь, Стивен, – продолжал убеждать его Николас. – Я обнаружил, что характер людей не меняется. Во всяком случае, без серьезных на то причин. Но люди, для которых собственная честь – главная ценность, никогда не изменятся.

Стивен испытал огромное облегчение.

– Может, ты сначала поговоришь с Мэг, прежде чем официально пригласишь меня? Ты же вроде собираешься стать отцом? Мне Дельфина говорила.

– Да, верно. – Усмешка послышалась в голосе друга. – Мать Мэг собирается в Темберлей, поэтому мне нужен рядом кто-то верный и надежный на случай засады; кто-то, с кем можно выпить, кому можно пожаловаться на капризы беременных женщин и надоедливых тещ и… – Николас замолчал.

– И что? Перекинуться в карты и сразиться на бильярде, как у нас это было заведено? И проскакать верхом по зеленым полям Дербишира? – с горечью продолжил Стивен.

– Поедем: тебе нужно просто восстановиться. Только для этого.

– Очень любезно с твоей стороны, но без посторонней помощи я теперь не обойдусь, а быть обузой мне не хочется. – Лорд Айвз был не из тех, кто легко принимает помощь. И всегда заботился о себе сам.

– Ну разумеется. Я подыщу тебе слугу-мужчину, и мы с Мэг всегда будем рядом.

– Только не это. Только не Мэг. Мне не хочется, чтобы она видела меня таким.

– Она вчера была здесь, общалась с Дельфиной, так что о следствии уже знает – в городе только об этом и судачат.

Стивен стиснул зубы.

– Полагаю, Дельфина тоже в курсе: она все-таки свояченица Фэрли, как ей это может быть неизвестно? – Он почувствовал, что краснеет. Как унизительно!

– Фэрли не хотел ей сообщать, – ответил Николас. – Семья бережет ее. Но Дельфина – это Дельфина: все вызнала у Мэг сама.

Значит, скорее всего он больше не увидит Дельфину. Теперь она начнет избегать его – предателя, труса и вора. Стивен почувствовал, как разочарование охватывает его. Он скучал по ней. Он уже привык к звуку ее шагов, к ее голосу, к запаху ее духов, к тому, как юная леди кладет ему руку на лоб. Стивен поерзал головой по подушке. На ней была надета идеально отглаженная наволочка. Это тоже было дело рук Дельфины. Раз десять на день она меняла под ним простыни, только чтобы ему было комфортно. Но все это было до обвинения. Дельфина больше не придет. Он сжал зубы. Что ж, лучше уехать отсюда, только чтобы не сталкиваться с ее презрением. Надо будет попрощаться с леди Сент-Джеймс и поблагодарить за заботу. Хорошо хоть, что теперь он не увидит жалости, насмешки и пренебрежения в ее глазах.

Николас поднялся.

– Я возьму все сборы на себя, как только врач скажет, что ты готов к поездке. Это будет трудное путешествие.

– Я справлюсь, – тихо проговорил Стивен. – Только забери меня отсюда.

Глава 10

– Трусость? – От неожиданности Дельфина чуть не уронила чашку, звякнув ею о блюдце. – О, Мэг…

Герцогиня Темберлей нахмурилась.

– Наверное, не нужно было говорить тебе. Лично я в это не верю, Николас – тоже.

Несколько секунд Дельфина разглядывала чай в своей чашке.

– Мэг, кто такая Джулия?

– Джулия? Ты говоришь о Джулии Лейтон? Она была обручена с братом Николаса еще до его смерти, потом, много позже, в Вене стала компаньонкой Доротеи Халлам.

– А Стивен… – Дельфина почувствовала, как у нее порозовели щеки. – Он был влюблен в нее?

Мэг отставила свою чашку.

– Не знаю. Несколько месяцев назад Николас получил от нее письмо. Она вышла замуж и переехала в Америку. Почему ты спрашиваешь?

– Стивен звал ее во сне… И Доротею, конечно, тоже.

– Понятно. Он написал им? – поинтересовалась Мэг.

– Нет. Я предложила написать кому-нибудь от его имени, но он отказался.

Мэг нахмурилась.

– Стивен – гордый человек и так много пережил. Может, когда мы перевезем его в Темберлей-Касл…

Дельфина вздрогнула.

– В Темберлей-Касл?

– Да. Фэрли должен был заключить Стивена под стражу, учитывая тяжесть обвинения, но Николас договорился, что будет отвечать за него до начала трибунала.

Возмущению Дельфины не было предела.

– Он серьезно ранен и слеп. Ему даже не удастся связать простыни, чтобы сбежать через окно.

Мэг пожала плечами.

– Тем не менее Фэрли не хочет склоняться ни на одну сторону, ни на другую. Стивен должен быть под рукой, чтобы предстать перед трибуналом. Представь, что будет, если он исчезнет.

– Я поняла. – Дельфина почувствовала, как паника овладевает ею. – Когда вы уезжаете?

– Через неделю. Врач сказал, что к тому времени Стивен уже поправится достаточно, чтобы перенести поездку.

– Через неделю? – Одна неделя, и он уедет! Ей показалось, что она уже потеряла его. Внутри образовалась пустота. Сердце замерло.

– Ты сама говорила, что ему становится лучше с каждым днем, – напомнила Мэг, отпивая чай.

– Лучше, но не настолько, чтобы выдержать переезд. – Дельфина поставила чашку на блюдце. – Это объясняет, почему Элинор так настаивала на моем возвращении домой.

– Правда? – Глаза у Мэг загорелись. – Тогда почему бы тебе не отправиться с нами? Николас хочет уехать отсюда как можно скорее из-за ребенка. Я буду очень рада твоему обществу. Мой бедняга муж вечно трясется надо мной, подкладывает подушки под ноги, заставляет пить козье молоко, которое я терпеть не могу. Он, видите ли, услышал где-то, что это молоко полезно для беременных. Я могу поговорить с Элинор, но не сомневаюсь, что она согласится. А почему бы и нет? Со мной и Николасом ты будешь в полной безопасности.

Дельфина затаила дыхание.

– В самом деле?

– Ну да.

Дельфина задумалась. Что ее ждет в Англии? Мать все вернет на круги своя – поиски мужа, визиты политическим сторонникам отца. Она не вынесет этого – во всяком случае, сейчас. И Стивен нуждается в ней, разве не так? Она знала, как бинтовать раны, как избавить его от ночных кошмаров. Да, он в ней нуждается.

Она решила воспользоваться шансом.

– Мэг, ты считаешь, что я смогу поехать с вами и пожить какое-то время в Темберлей-Касл? Мать рассчитывает, что я проведу с ней лето за городом. Она каждый день будет вызывать меня к себе, чтобы снабжать бесконечными списками потенциальных мужей. И, между прочим, мне придется менять платья три раза на дню, читать лишь дозволенные книги и очаровывать друзей отца. Я пока не готова вернуться к такой жизни. Боюсь сойти с ума.

Мэг оживилась.

– Я буду просто счастлива, если ты остановишься в Темберлее. Дел там у нас будет не много: поболтать вдосталь, погулять в саду, насладиться летом. Мне кажется, после Брюсселя у нас есть право хоть немного тихо-мирно пожить. – Она бросила на подругу осторожный взгляд. – Стивен, конечно, тоже поедет с нами. Ты не против? Николасу нужно подыскать для него слугу.

– Нет, я совсем не против, – быстро согласилась Дельфина и задумчиво добавила: – Тут у нас есть один солдат. Его ранило в лицо то ли копьем, то ли штыком. Он нам помогает переносить тяжести, даже ассистировал хирургу, когда возникала необходимость. У него хорошо получится ухаживать за Стивеном. Вообще-то эти несколько дней он практически не отходит от кровати майора. Большой как бык и при этом тихий и добрый.